22 июня мы вспоминали 79-ю годовщину со дня начала Великой Отечественной войны. Каждый год перед очередной датой, отдаляющей нас от начала самой кровопролитной войны прошлого столетия, думаю, что большинство россиян не только вспоминают своих солдат Великой Отечественной, но и, перелистывая страницы истории, пытаются, понять: какая такая сила помогла нашему народу разгромить гитлеровскую армаду? Об этом написано бесчисленное количество разных литературных произведений, снято документальных и художественных фильмов. И во всех рассказывается о силе духа и любви к Отечеству не только солдат, офицеров и генералов, но миллионов стариков, женщин, подростков и совсем еще детей, живших под девизом: «Все для фронта, все для Победы!». Но сколько бы поэм и романов не было написано, обо всем не написать, потому что у каждого ветерана своя история той жестокой войны. А рассказаны и записаны они, увы, далеко не все. И успеем ли мы это сделать – неизвестно. Слезы вдов и сирот у каждой по-своему солёные. Чьи горше? Чье горе больнее? Ответа на эти вопросы нет, но надо пытаться каждому взрослому или подростку, чаще задавать себе их не мимоходом, не ради «галочки», а дотошно, чтобы сердце сжималось, будто ты сам попал в безжалостную мясорубку военного лиха. Вот тут и помогут знания истории, правдивые воспоминания фронтовиков. Наша редакция на протяжении десятилетий пишет свою историю той страшной войны. На страницах «Калининца» опубликованы сотни зарисовок о ветеранах, их повествований о фронтовых путях-дорогах. Особенно часто буквально из номера в номер появляются такие материалы в нынешнем юбилейном году. Но тема эта неисчерпаема, как сама жизнь, и достойна газетных страниц не только в праздничные или скорбные даты, не только в юбилейном году.

Немало рассказов о героях своих семей по просьбе редакции присылают наши земляки, жители станиц, хуторов, села и поселка нашего района. Один из самых активных авторов — наш постоянный добровольный помощник, фотограф-любитель из Гривенской Александр Павлович Нарожных. Много лет он кропотливо собирает настоящий собственный архив: фотографирует и записывает рассказы о земляках-фронтовиках. В «Калининце» от 17 апреля текущего года был опубликован большой материал с использованием его сообщений и фотографий «Сохранить бы героев имена». И вот пару дней назад его милая помощница Юлия Санникова вновь отправила по электронной почте интересный рассказ Николая Павловича о двух братьях-гривенцах, которым пришлось в войну пройти разными фронтовыми дорогами.
Как обычно, к скупым сообщениям гривенца дополнила некоторые важные сведения из собственного архива. Кроме того, Александр Павлович дал мне телефон сына одного из братьев-фронтовиков, и я в беседе с ним смогла уточнить некоторые сведения.

Баннер с портретом родного человека
22 мая нынешнего года в нашей газете был опубликован материал о городе-герое Севастополе «Легендарный, неповторимый, лучший!». В нем говорилось о том, что многие жители нашего района защищали и освобождали этот легендарный город. Один из них – Герой Советского Союза Иван Лазаревич Танцура, а также – Иван Николаевич Романовский из Джумайловки, кавалер орденов Славы третьей степени и Отечественной войны первой степени Григорий Никифорович Бурлаков из Могукоровки, некоторые гришковцы и жители других населенных пунктов. Под Севастополем погибли два брата из Гривенской-Георгий и Василий Супрун. Там воевал и Иван Васильевич Гладкий из этой же станицы. Он был в береговой обороне, и о нем когда-то был материал в «Калининце». А сейчас наш активист напомнил об этом человеке еще и потому, что уже по давней традиции, в канун дня Великой Победы на бывшем здании сельпо родственники Ивана Васильевича Гладкого установили большой баннер с его портретом и надписью: «Спасибо деду за Победу!».
Кстати, жил он в небольшом домике у водонапорной башни, на которой вот уже более десятка лет как свили гнездо большие благородные птицы – аисты. Каждое лето они прилетают и выводят по три птенца. Не изменили они себе и нынче, прилетели. Старожилы Гривенской рассказывают, что аистов раньше было в станице немало. Только война их распугала, лишь в 2005 году какие-то из потомков давних обитателей этих мест возвратились в родные пенаты. А еще упоминает Александр Павлович об Иване Васильевиче, которого хорошо знал, потому, что один из братьев Мысак, о которых его очередное повествование, тоже служил в городе-герое.

Документу 113 лет
В семье Мысак чудом сохранили документ, датированный 1907 годом. Это что-то вроде купчей: «Я нижеподписавшийся казак Аникий Кириллов Мысак, продал Василию Тимофееву Крапивко мне принадлежащий благоприобретенный дом турлучной постройки двух комнат под камышовой крышей».
Почему же состоялась эта сделка? Да потому, что Аникий Мысак решил перебраться из Новонижестеблиевской, названной потом Гривенской, в хутор, что рядышком, на противоположном берегу Протоки – Деревянковку. В те времена жителей этих двух населенных пунктов многое связывало, в том числе и родственные отношения.
С правнуком Аникия Кирилловича Филиппом Ивановичем Мысаком у меня состоялась долгая телефонная беседа. Расспрашивала я своего собеседника, как всегда, очень дотошно. Он рассказал, что его прадед перебрался в Деревянковскую с супругой, когда у них еще не было детей. Лет через 20 в Гривенскую возвратился их сын Афанасий Аникиевич с супругой Маврой Никитичной и тремя детьми: Натальей, Иваном и Леонтием. Старшую Наташу 10 лет от роду отдали на обучение и воспитание зажиточным бездетным родственникам Липкам, а мальчишки росли смышлеными. В Деревянковке они окончили по четыре класса обычной школы и во всем помогали родителям. Семья Афанасия Аникиевича жила бедно, хоть и был он мастеровым, о таких говорят, что руки у них «золотые». Иван и Леонтий с малолетства целыми днями пропадали на реке, ловили рыбу, продавали, а деньги приносили в семью. Уже семилетними они чувствовали себя достаточно самостоятельными и независимыми.
Рассказы Филиппа Ивановича о семье записала его дочка Наталья, а Леонтия Афанасьевича — его дочь Людмила. Обе живут в Краснодаре.

Первым призвали в армию младшего брата
Первым должен был идти на службу в армию Иван, но его почему-то не взяли, оставили до особого распоряжения. А через два года призвали Леонтия. Попал он служить в береговую оборону Черноморского флота в Керчь, в 54 отдельный зенитный артиллерийский дивизион на 69 батарею (наводчиком). Когда призывали его, срок службы был еще три года. Но в 1940 году этот срок увеличили на год до четырех лет. Демобилизации Леонтий не дождался — в 1941 году 22 июня началась война.
Леонтий Афанасьевич рассказывал друзьям: » Наш дивизион направили на Перекоп, где мы встречали немцев. Не помню, сколько мы продержались и начали отходить с боями до Керчи, а с Керчи на Тамань. В Тамани наш дивизион от бомбежек противника охраняли две тяжелые батареи. Когда немец обогнул Азовское море и подходил к Новороссийску, мы дивизионом обеспечивали отход наших войск. После отступления я попал сначала в Геленджик, потом в Поти на формирование первого Гвардейского зенитно-артиллерийского Севастопольского полка. Сначала наш полк оберегал базу Черноморского флота, а в 1944 году нас перебросили на Восток. Демобилизовался в июле 1946 года».
Леонтий Афанасьевич вернулся домой через девять лет после призыва в ряды Советской Армии. Пока он защищал свою страну от немецко-фашистских захватчиков, его родительский дом разрушился во время освобождения станицы. Мать жила в доме старшего брата Ивана, который вернулся с войны раньше. Леонтий работал в колхозе «1 Мая» водителем.
Тяжкие испытания выпали на долю Ивана
Ивана Афанасьевича призвали в армию в 1941 году. Но направили с начала в тыл, на Урал. Наверное, потому что не был обучен военному делу, не умел держать оружие.
Он работал на пекарне, пёк хлеб для военных частей, параллельно учился военному делу. Тогда в городок, где он служил, приходили составы со станками с эвакуированных заводов. Прямо под открытым небом их собирали и запускали, наскоро оградив забором из брёвен.
Когда наступил переломный 1943 год, Ивана Афанасьевича перебросили на фронт, на Орловско-Курскую дугу. Там он попал в окружение. Родные записали такие его горькие воспоминания: «Огромный взрыв и тишина. Меня присыпало землей. Отряхиваясь, вылезаю из окопа, вижу солдата в немецкой форме и слышу украинскую речь: «Вставай, москалыку, отвоевался».
Так он попал в концлагерь. Там всех военнопленных агитировали во Власовскую армию. Он отказался. Два раза пытался бежать со своим другом. Два раза их возвращали и избивали до полусмерти. Приходили в лагерь богатые хозяева и набирали себе дармовую рабочую силу. Иван тоже попал в батраки. Выручала его смекалистость. Из дерева он делал игрушки перочинным ножом и менял у немецких детей на еду. Так и выживал. И даже, когда Иван Афанасьевич вернулся домой к своим родным и близким, не мог забыть лагерный кошмар. Долгие годы за хлебосольным семейным столом он вспоминал лагерную баланду и свист шланга над головой…
В 1945 году пленных освободила американская армия. Ивана Афанасьевича зачислили в специальный демонтажный полк. Некоторое время он с товарищами оставался в Германии и разбирал разбитые в бомбежку немецкие фабрики и заводы. Настоящим испытанием стало скрупулезное дознание в особом отделе о времени, проведенном в плену у немцев. И если бы не два его побега, подтвержденных другом, неизвестно как сложилась бы его дальнейшая судьба.
К несчастью, перед отправкой из Германии домой бывший пленный Иван Мысак попал в больницу с приступом аппендицита. Врач немец сказал, что нужна операция, Иван спросил с опаской: « Зарежешь меня при операции? Ведь я враг?». На что врач ответил: «У меня нет врагов, у меня есть пациенты. А если ты сдохнешь на операции, с меня американцы снимут шкуру». Операция, к счастью, прошла успешно. Когда Ивана Афанасьевича выписали из больницы, все русские уже разъехались по домам, Но Сергей Андреевич Лопатько, с которым дважды пытались сбежать из концлагеря, остался дожидаться друга из больницы. Он боялся, что из больницы Иван может не попасть домой. Два друга дружили всю оставшуюся жизнь. Как-то Сергей Андреевич приезжал погостить в Гривенскую.
А Иван Афанасьевич трудился после возвращения домой в колхозе «1 Мая» рыбаком, бригадиром, перед пенсией – ездовым.
Родственники рассказывают, что Иван Афанасьевич был коренастым, со светло-русой шевелюрой. Был интересным собеседником, знал множество всяких баек, притчей, всевозможных случаев и с удовольствием их рассказывал. Детвора слушала его всегда, затаив дыхание.
Сколько внуков и правнуков у ветеранов? На этот вопрос Филипп Иванович сразу не ответил. Чувствовалось, пересчитывает. У него две сестры, тоже живут в станице. У каждой, как и у брата, по двое детей. Значит, у Ивана Афанасьевича шестеро внуков и 12 правнуков. У Леонтия Афанасьевича одна дочь, два внука и четыре правнука.
Когда спросила о наградах, Филипп Иванович сказал, что у отца были юбилейные медали, а у дядьки еще и «За оборону Кавказа». Впрочем, фронтовики особенно никогда о наградах не вспоминали.
Вот такая история. Два брата из старинного казачьего рода прошли войну разными дорогами, но оба не уронили чести, не посрамили фамилии.
Нина Короленко.

Поделиться ссылкой: