Давно, где-то не меньше года назад, мне позвонила жительница Старовеличковской. «Мария Лобова, — представилась она, — в девичестве – Сметана. Мне хотелось бы рассказать о непростой судьбе моего отца-фронтовика, сержанта Федора Дмитриевича Сметаны». РАБОТАЛ ТРАКТОРИСТОМ В МТС В голодном 1933 году на Кубань, в том числе и в Старовеличковскую, прибыло немало семей из Украины. Среди них были и супруги Сметана (Федор Дмитриевич и Васса Васильевна, одногодки – 1909 года рождения). Федор после курсов стал работать трактористом в МТС, а Васса вместе с другими разнорабочими раскорчевывала за станицей степь, заросшую диким низкорослым терном. Работа была тяжелая: лопатами, кирками, топорами. Через какое-то время Федору удалось скопить денег и выкупить у сельскохозяйственной артели хату. Была она старая, турлучная, крытая камышом, но главное – было собственное жилье! Осенью 1937 года у супругов родился долгожданный первенец Анатолий. А 17 мая 1941 года – доченька Анфиса. Довольным родителям казалось, что их радость нескончаема, изба светится от счастья, а солнце и на ночь не уходит за горизонт. Но продолжалось это не долго. 22 июня Германия нарушила договоренность о ненападении. Началась в СССР всеобщая мобилизация. Получил одним из первых станичников повестку и Федор. Собрала Васса любимому мужу вещмешок в дальнюю дорогу. Вышла проводить его за плетень, держа на руках крошку-дочурку, а за руку маленького сына. Федор положил руку на плечо жене и сказал: «Береги детей! Я вернусь!». Не обнял, не поцеловал, а быстро зашагал по улице. Зашагал в неизвестность. Смотрела Васса ему в след сквозь пелену слез. А Федору немалых усилий стоило, чтобы не обернуться, не показать своей слабины. О чем думал, о чем сожалел, что чувствовал? Об этом он никогда никому не рассказывал. Размеренным шагом пришел он в Поповичевскую, в военкомат Кагановичского района.

ПОПАЛ НА ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ФРОНТ

С самого начала кубанца определили в танковую дивизию. Вскоре из танкистов перевели бригадиром ремонтников СТ-3, СТ-5 и катков. Эта, казалось бы, мирная работа во фронтовых условиях превратилась в немыслимые испытания. Особенно зимой, когда пальцы примерзали к металлу и из них сочились замерзающие на морозе капли крови. А сверху падал снег, мела метель. Но на утро надо было привести в порядок трактор, чтобы он буксировал по бездорожью, болотам и топям полуторки с солдатами и разными военными грузами. Не раз после бессонной ночи, когда работали при свете костров, утром на построении звучал приказ: «Сержант Сметана, принять танк за таким-то номером». Это означало, что какого-то танкиста ранило, он уже никогда не поднимется в башню своей боевой машины. Однажды под Волоколамском, уже ночью, бригадир отправил ребят отдыхать. Сказал, что сам завершит дело. После продолжительного дождя резко ударил мороз. Сержант обледенелыми руками закрутил последние гайки, но двигаться уже не мог, упал на землю. Там бы и закончился его земной путь, но товарищи с трудом оторвали его примерзшую к земле одежду, перенесли в блиндаж, собрали весь запас спиртного, тщательно растерли командира. Богатырское здоровье позволило ему и на сей раз окрепнуть, продолжить путь по военным дорогам. БЛАГОДАРЯ АНГЕЛУ-ХРАНИТЕЛЮ Федор был убежден, что выжил только благодаря своему ангелу-хранителю. Уже когда Красная армия и весь народ ликовали, узнав о победе над лютым врагом, старовеличковец оказался на волоске от смерти. В поверженном Берлине из-за полуразрушенного дома внезапно появился вооруженный фашист и направил на Федора винтовку. Еще секунда и выстрел унес бы жизнь отважного воина. И вновь выручила его оказавшаяся рядом рабочая бригада. Тяжело было на душе у сержанта. Вспоминал любимую жену и дорогих детишек. Как они там? Всю войну не получил он ни одной весточки из дома – жена не умела писать, только читала по слогам. Васса же радовалась несказанно каждому редкому треугольнику. Читала и перечитывала простые и короткие строчки, представляя своего Федю. Он писал, что жив и просил беречь детей.

ОНА ВЕРИЛА В ЧУДО

В Старовеличковскоую начали возвращаться фронтовики. Их встречали на перроне станции Величковка. Не раз туда ходила и Васса, но среди вчерашних солдат его не было. Вот уже прошло лето, настала слякотная холодная осень, а потом и холодная зима, а от мужа нет весточки. Где он? Что с ним? Она верила в чудо, ведь Федя сказал: «Я вернусь!». Свекровь изредка навещала семью сына и старалась утешить невестку. Мать солдата сильно горевала. Павел погиб, Якова комиссовали, но через три месяца после возвращения с фронта он умер. О старшем сыне совсем ничего не известно. Толику уже исполнилось 10 лет, Анфисе — пять. Мальчика донимали соседские сорванцы, дразнили: «А у нас солдатские ремни, а у тебя такого никогда не будет!». Толик убегал, прятался за хату и горько плакал. В станице было тревожно, процветало воровство, то птицу украдут, то овцу прирежут, не говоря уже о мелочах. Начали даже дети пропадать. Васса постоянно тревожилась о сыне и дочке. Жили голодно. Женщина слабела с каждым днем. Как-то в начале декабря 1946 года она истопила печь, уложила детей на лежанку, укрыла их самотканым рядном. Сама устроилась на жестком дощатом топчане. В маленькое оконце пробивался лунный свет. Вдруг кто-то постучал в дверь, попытался ее открыть. Но в старой казачьей хате был крепкий засов. Заскрипел за стеною снег, раздался стук в оконное стекло. Женщина жутко испугалась. Набравшись храбрости, спросила: «Федя, ты?». Ответа не услышала и после третьего стука повторила вопрос. «Я», — последовало едва слышно в ответ. Трясущимися руками она с трудом открыла дверь, зажгла каганец. Весь в инее, продрогший, едва войдя в дом, он поставил на стол какую-то консервную банку, беспокойно обвел глазами комнату. Васса поняла его безмолвный тревожный вопрос. Показала глазами на печку. Федор все понял – дети там. Он не захотел разбудить их: «Пусть спят»! Ведь за долгие военные годы сам узнал высокую цену сна. А Васса тревожилась: почему он оттягивает минуты счастливой встречи с детьми? Она не знала, что муж, безмерно уставший от фронтовых тягот, был не в силах сразу принять этот необыкновенный подарок, ниспосланный ему наконец-то судьбой. Ему казалось, что сердце не выдержит такого накала радости. Васса и в полумраке заметила, что муж очень худой, просто изможденный, обессиленный. Шинель чуть ли не дважды обвила его тело. Под глазами синие, почти черные, круги. Федор с трудом сделал нетвердый шаг и рухнул на лавку. Не знала жена, что ее супруг сошел с поезда в Тимашевской и в мороз, по сугробам, по бездорожью из последних сил шел домой. Спустя время он рассказал об этом. Рассказ этот так напугал и запал в душу Вассе, что еще несколько лет по ночам ее преследовали страхи: «Вдруг Федя тогда замерз бы в пути?». БУДЕТ И

У МЕНЯ СОЛДАТСКИЙ РЕМЕНЬ!

До утра просидела Васса рядом с забывшимся тяжелым сном мужем. А когда за окном под лучами яркого солнца засиял белый снег, проснулись дети. Они слезли с печки, Толик спросил: «Кто это?». Услышав в ответ: «Твой папа», мальчишка кинулся к спящему солдату с криком: «Папа, папочка! Я знал, что ты вернешься! Теперь и у меня будет солдатский ремень с медной бляшкой и звездой!». Проснувшись, Федор прижал сына к груди. Казалось, что их сердца бьются в унисон. Впервые с начала войны из глаз солдата текли горючие слезы. Васса собрала скудный завтрак, истопила печь. Разомлевший в тепле, Федор опять уснул и проспал почти сутки. Наказав детям, чтобы не шумели, Васса поспешила к свекрови. Едва услышав, что Федя вернулся, Мария Васильевна собралась бежать из дому, но невестка остановила ее: «Спит он, устал больно с дороги! Завтра приходите». Возвратившись домой, Васса увидела, что дети тихо сидят у стола, подперев кулачками щечки и смотрят на спящего отца.

СНОВА ТРАКТОРИСТОМ – В МТС

За зиму Федор немного окреп и устроился в МТС трактористом. В августе 1947 года в семье родилась дочка Мария. Именно она написала этот проникновенное и лирическое повествование об отце-фронтовике. Эхо войны преследовало Федора. Ему из-за сильных головных болей пришлось оставить трактор. Перевели в ремонтную бригаду, потом мотористом на СТФ № 2. Колхоз окреп и начал прокладку водопровода по станице. Федора назначили звеньевым. В июне 1971 года сержанта не стало. Его жена умерла в 1989 году. Мария Федоровна в финале своего повествования пишет, что дети и внуки гордятся своими родителями, дедушкой и бабушкой. К своему рассказу Мария Федоровна приложила копии наградных листов отца (медали «За отвагу» и «За боевые заслуги») и фотографию молодого Федора Дмитриевича Сметаны. Материал подготовила Нина КОРОЛЕНКО.

Поделиться ссылкой: