Веру Петровну Ягунову знают многие представители старшего поколения Калининской, ведь она – член совета первичной ветеранской организации районного центра. Недавно она обратилась в редакцию «Калининца» с вопросом: «Можно ли написать о моем отце, участнике Великой Отечественной войны?». Конечно же, женщина получила утвердительный ответ. В долгий ящик она свое обещание не стала откладывать и вскоре прислала по электронной почте обещанное. Поначалу я удивилась большому объему повествования. Это были воспоминания пожилого, теперь уже ушедшего в мир иной, уважаемого человека-труженика и примерного семьянина. Но когда начала их читать, поняла, что познакомиться с откровениями человека, прошедшего достойно долгий и нелегкий жизненный путь, не только интересно, но и полезно большинству наших современников, особенно – молодежи.
Тем боле сейчас, в непростой период, когда в нашей, как и во многих других странах объявлен режим самоизоляции, когда всем нам надо защититься от невидимого, но очень коварного врага. Рассказ о прожитом, о преодолении, порой, немыслимых, по современным меркам, испытаний и невзгод, будет поучителен буквально всем. Безусловно, записи ветерана пришлось значительно сократить и существенно обработать литературно. Но в них осталось главное – бесхитростная правда о прожитом, любви к близким, преданности Родине и честно выполненном воинском долге. Дедушку все называли «Копешкой» Петр Павлович Самущенков (1924 -1990 гг.) долгие годы трудился в совхозе «Красносельский» Тимашевского района. Работал механиком в машино-счетном бюро. Постоянно занимался общественной работой. Он был твердо убежден в том, что каждый человек должен не только помнить о своих предках, но и знать, кем и какими они были, как и чем жили. Поэтому на исходе своего пути, попав в больницу с серьезным диагнозом, он и решил оставить потомкам свои воспоминания – завещание на будущее. И начал он их с далеких времен – второй половины 18-того столетия. Тогда в маленькую деревню Курилинки, что затерялась в бесконечных смоленских лесах, которой и на карте во все времена никогда не значилось, с турецкой войны возвратился рядовой России Иван Иванович Самущенков, по прозвищу «Копешка». В старину в центральной России очень часто в обращении друг с другом применяли прозвища. Иван Иванович был небольшого роста, но коренастый  и с твердой походкой – настоящий «Копешка». Было у него три сына и дочь. Вся эта большая и дружная семья жила вместе. А когда Советская власть стала раздавать землю, дедушке пришлось сыновей наделить небольшими участками. Все братья работали в деревне, а отец Петра Павловича в 1906 году уехал в Петроград «за счастьем». Работал на Путиловском заводе, где в 1913 году познакомился с будущей супругой Дарьей Якимовной Жучкиной. Через год у них родился первенец, которого назвали Сергеем. Вскоре началась Первая мировая война. Павла сразу же призвали в армию и отправили на фронт. Дарья с грудным младенцем переехала в деревню к свекру «Копешке». Лишь в 1924 году вернулся домой кормилец, был он уже бойцом Красной Армии. Свой боевой поход закончил на Дальнем Востоке. Павел Иванович в Первую мировую войну был награжден тремя царскими крестами. В 1919 году перешел на сторону Красной Армии. Командованием был награжден именными часами Дальглавкома и многими почетными грамотами Военсовета. Еще в 1914 году Павлу выделили отруб – земельный участок в девять гектаров вместе с лесом без пашни. Спустя 10 лет вместе с женой и десятилетним сыном вырубили они деревья и кустарники, раскорчевали и вспахали землю. Из срубленного леса построили хату-пятистенку (две большие комнаты по обе стороны с русскими печами). Позднее пристроили сени или коридор, потом — сарай, конюшню, клуню для сена, ведь уже имели двух лошадей, две коровы, 10 овец. Большую помощь оказывали братья и сельчане. Родился на хуторе-отрубе 20 марта 1924 года на хуторе-отрубе деревни Курилинки родился малыш. Ни он, ни его родители не могли знать о том, какой тяжелой будет их и его судьба. С большой теплотой и сердечностью пишет автор о своей маме, малограмотной, но прекрасной, мудрой женщине. На всю жизнь запомнил он ее наставления. Одно из них было очень созвучно библейскому: «Чтобы были к тебе люди добры, старайся сам быть добрым, будь милосерден, и они отплатят тебе тем же». Семья жила благополучно. Как и все земляки, хозяйствовали единолично. Выращенного хлеба, мяса, масла хватало на сдачу государству, оставалось и себе. Началась сплошная коллективизация. Павел Самущенков первым вступил в колхоз и стал работать конюхом, а его жена — на разных сельскохозяйственных работах. Но уже весной 1933 года, когда Пете исполнилось девять лет, в центральную Россию нагрянул страшный голод. Не было хлеба, не было картофеля. У тех, кто не сдавал государству молоко, коров забирали и ставили на хозяйственный двор до погашения задолженности. То есть полностью селян лишали последней возможности чем-то пропитаться, хотя бы до нового урожая. Старший сын Сергей в 1932 году уехал в Ленинград и работал в поселке Колпино на заводе «Красный кирпич», (до 1941 года). Отец и мать стильно заболели от недоедания, а Петя собирал стручки какой-то травы. Ее сушили, толкли в ступе, добавляли в них кору от березы и липовый сок, а потом пекли лепешки. Ох, какие же они были вкусные! Затем стала поспевать земляника, но, к сожалению, отец и мать уже к этому времени ходить не могли. Петя, набрав одну-две кружки сладкой ягоды, не съев ни одной ягодки, нес все отцу и матери. Накормив их, шел собирать для себя, но в запас для родителей всегда откладывал лучшие, что крупнее и краснее. В положенный срок семье вернули корову, стал поспевать картофель. Семья постепенно стала поправляться. Но многие односельчане не выдержали удара судьбы, срывались с места в поисках куска хлеба, уходили и уже в деревню не возвратились. О них рассказывали, что большинство погибли на дорогах Рязанщины, Брянщины и на московских трактах. Мальчишка хозяйствовал на земле. С нескрываемыми болью и возмущением пишет автор о трагедии 1933 года: «Сколько погибло в ту пору человеческих душ — одному Всевышнему известно! До сих пор не укладывается в уме, ведь все партийные и советские начальники на местах, от колхоза до области, видели преступные действия, гибель людей. А ведь их можно было спасти, раздав отобранный скот и зерно. Этого сделано не было, и люди гибли. А для меня это было только началом моей трудной жизни». Весной 1934 года у отца открылись фронтовые раны, и он умер. Мать еще три года была прикована к постели. Петя понимал: если продать корову, овец, значит обречь себя и маму на смерть. Все знали, что в сельском подворье корова — кормилица. с А еще мальчик был убежден: в любой обстановке, чтобы выжить, надо всегда работать, не надеяться на «авось». И он начал хозяйствовать на земле. Чтобы заработать хлеб, приходилось работать в колхозе за трудодень. В конце хозяйственного года, когда подводят итоги выполнения плана, то, что остается в колхозе после расчетов с государством, распределяется между колхозниками по фактическим выработанным за год трудодням. Обычно в колхозе приходилось по 100-200 граммов зерна на один трудодень. В 1938 году выдали по 500 граммов хлеба на трудодень. Это уже была большая победа колхозников. На заработанный трудодень выдавали еще семена льна, масло растительное и другие продукты. Чтобы получить в конце года хлеб, Петя с мая по сентябрь пас отару овец (в день выписывали по 1,5 трудодня). Кроме того, мальчик пас с отарой овец свою корову и заготавливал на зиму сено. Косил осоку. На следующий день, когда она уже подсохла, на срубленной ветке ольхи укладывал маленькую копичку, впрягал корову и вез сено домой, укладывал его в клуню под крышу. Этого сена хватало на всю зиму корове и пяти овцам. Согласитесь, в наше время не каждый взрослый человек проявляет такое трудолюбие и хозяйственную смекалку.
В школу – за 12 километров
Зимой Петя ходил в школу в другую деревню, за 12 километров. И это каждый день: в пургу и мороз, в дождь и снег. Весной река разливалась. Приходилось плыть на лодке. Такие трудности не отбивали у него желания добывать знания. В 1938 году окончил семь классов и окончательно перешел работать в колхоз. Хотел стать молотобойцем, взяли учеником кузнеца. К этому времени мать выздоровела, стала помогать по хозяйству. Из Ленинграда приезжал в гости старший брат Сергей с женой Верой и сыном Витей
Жизнь не только в их семье, но и у всех в стране стала лучше и легче. Но в 1939 году началась война с Финляндией. Брат Сергей был с первого дня мобилизован и направлен на Корельский перешеек. После демобилизации, в апреле 1940 года обосновался в Выборге и оформил вызов – пропуск туда на постоянное место жительство матери и младшему брату. Петр работал слесарем бытовой мастерской, а Дарья Якимовна — рабочей дежурного магазина. После деревни жизнь в Выборге показалась им раем. Но блаженство продолжалось недолго. Так началась война. В канун начала Великой Отечественной войны в Выборге отремонтировали городской театр. На 21 июня 1941 года назначили премьеру спектакля «Фельдмаршал Кутузов». Петр с мамой не могли пропустить такого важного культурного события, заранее купили билеты. Спектакль закончился в 23 часа 30 минут. Проводив маму домой, Петр с друзьями и подругами поехал на змеиный остров покататься на лодке, ведь началось прекрасное время года — белые ночи. Возвратился домой в два часа ночи, а в четыре часа утра по городу объявили боевую тревогу. Конечно, в то время никто не мог и думать, что началась война, хотя ходили разные слухи. Утром город не бомбили, и на следующий день было тихо, и на третий день тоже. Дело в том, что Финляндия вступила в войну с СССР две недели спустя после начала войны. Руководство Выборгского района в это время организовало строительство оборонительных сооружений на границе с Финляндией. Для этого мобилизовали комсомольцев и молодежь Ленинграда, Зеленогорска и Выборга, в том числе и Петра. Спустя многие годы Петр Павлович вспоминал: «Такого энтузиазма людей я не видел больше никогда, как в первые дни войны. На строительстве противотанковых рвов работали днем и ночью с отдыхом два-три часа. Руки были растерты до крови, но все продолжали работать. И так продолжалось 10 дней. Но когда немецко-фашистские войска начали общее наступление, не помогли не противотанковые рвы, ни доты и дзоты, которые мы строили. Нам вместе с Красной Армией пришлось отступать и возвратиться в Выборг». Родился «в рубашке». Центральный вокзал города уже был разбит с воздуха. Петру с мамой пришлось добираться до Зеленогорска, где формировался эшелон для эвакуации оставшегося в Выборге населения. Кругом суета, растерянность, отчаяние… Парень понял еще на строительстве противотанковых рвов во время воздушных налетов врага. Было много убитых и раненых, разорванных на куски и искалеченных людей. Однажды он спрятался возле большого камня, а потом переполз на пару метров – под другой. Когда окончился обстрел, увидел, что человек, занявший его прежнее место, убит.
В Ленинграде из вагонов поезда никого не выпускали, ведь немцы уже были совсем рядом. Выборгцев направили Северной железной дорогой – Буй — Галич- Кострома – Казань. В Казани погрузили на пароход и повезли по Волге в Ульяновск. Но в татарском городе Тетюша пришлось сойти – заболела мама. Там и обосновались. С первых дней Петр стал работать в колхозе. В январе 1942 года его направили в Цивильск на монтаж ткацких станков текстильной фабрики, эвакуированной из Вышнего Волочка. Работали, не зная ни выходных, ни отдыха.
Атаки, рукопашные схватки, разведка боем
22 августа 1942 года Петра призвали в Красную Армию. Попал он в 8-й запасной телеграфный полк, который находился в Чебоксарах. Полк готовил для фронта кадры связистов по ускоренной программе. После трехмесячных курсов младших командиров стал сам готовить девушек добровольцев будущих связисток. В начале 1943 года вместе с подготовленными телефонистками всех направили в Москву в Главное управление связи, откуда распределили по фронтам. Петр оказался на Третьем Белорусском фронте, в 371 стрелковой дивизии, в 818 батальоне связи. Дивизия находилась в обороне в районе железнодорожной станции Леозная — между Витебском и Оршей. С этой земли началась для него настоящая боевая жизнь с атаками и обороной, поисками «языков» и рукопашными схватками, разведкой боем. Запомнилось, как к 25 годовщине Красной Армии командование дало задание — во что бы то ни стало взять немецкого языка. Сделать это было возможно только с применением артиллерии и «катюш», то есть разведкой боем. В числе добровольцев был и Петр. Это было первое его настоящее боевое крещение. За эту операцию наградили его первой медалью «За отвагу».
А был Петя маленького по роста, слабым физически. Потому перевели его из проволочной связи в фельдсвязь (пешеходную) по доставке важных секретных документов из штаба дивизии в штабы полков и приданных дивизии подразделений. Так прошел он по Беларуси, Польше, Латвии, Литве, Восточной Пруссии. После взятия Кенигсберга 29 апреля 1945 года всех в его части переодели в новое обмундирование, повысили воинское звание (он стал старшиной), погрузили в вагон и оправили на Дальний Восток. Когда разгромили японских милитаристов, в декабре 1945 года попал в батальон аэродромного обслуживания на Чукотке. Служил до 1950 года. В армии, с учетом войны, он прослужил восемь с половиной лет. Награжден двумя медалями «За отвагу», кои фронтовики всегда почитали выше орденов, Еще – медалями «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 г» и другими.
Примечательно, что именно 9 мая 1950 года, в день, который потом стал всенародным праздником Великой Победы, приехал Петр Павлович в совхоз «Тимашевский» (позже — «Красносельский»). Сразу же его приняли связистом, потом перевели в отдел кадров и избрали секретарем комитета комсомола. На кубанской земле нашел Петр и свою суженую. С супругой Раисой Сергеевной вырастили они двух дочерей, помогли поднять на ноги четырех внуков и со спокойной душой отбыли в мир иной. Светлая им память! О них не забывают родные, каждый год проходят они с портретом Петра Павловича в «Бессмертном полку». Так будет и нынче. И пусть из-за коварного вируса празднование юбилея Великой Победы перенесено, портрет героя семьи Ягуновых стоит на почетном месте…

Материал подготовила
Нина Короленко.
На снимках:
Петр Павлович
Самущенков.

Поделиться ссылкой: